"На крышах Форбарр-Султаны шафранный закат померк..."
новый фик, мой, про Бела и Грегора. Пока в состоянии не просто "неокончено", но "едва начато", и что из него выйдет - пока неясно. Рабочее название - "Первый"
Но если кому интересно, смотрите под катом. Комментарии, предложения и вопросы приветствуются.
читать дальше***
На своем корабле капитан - первый после бога. А поскольку в бога Бел верил лишь официально, только по большим праздникам и вообще исключительно дома, на Бете, то и вовсе первый.
Капитанские причуды возводятся в корабельные традиции, его вкусы перенимает вся команда. И дело не в субординации, само собой, просто такой это народ - наемники: собственного дома у них нет, зато каждый горд считать своим домом корабль. "Ариэль", лучший в галактике легкий крейсер, который когда-либо сходил с иллирийских стапелей, с превосходнейшей командой, когда только эти сукины дети не ругаются между собой, не требуют черт знает каких дополнительных фондов на перевооружение и не обсуждают за спиной капитана его инитимные привычкии. Что, у вас на корабле такого и помыслить нельзя? Значит вы, кто бы вы ни были, командуете ангелами или зомби, на выбор. А под началом у капитана Торна - дружная команда относительно нормальных людей, которые даже вон тем рыжим грызуном в аквариуме из бронированного стекла гордятся только чуточку меньше, чем новейшим корабельным компьютером. И уверены, что хоть на корабле без десанта всего десятка полтора человек народу, но обеденное место за капитанским столом почетно даже для самого высокопоставленного пассажира.
Да и Бел надеялся, что особо важный визитер, в распоряжение которого адмирал Нейсмит предоставил самый быстрый крейсер своего флота, не станет сетовать на минимум почетных церемоний, которые в силах предоставить малый боевой корабль. Впрочем, сумрачный молодой парень с первых же шагов держался сдержанно, попросил его называть "мистер Бликмен", никаких особых пожеланий не предъявлял, а на эскорт телохранителей за своим плечом пару раз украдкой покосился с такою тоской, что Бел ему невольно посочувствовал.
И у самого Бела сердце было не на месте. Мало что долгожданный Майлз возник буквально из вакуума, так еще и отбывать собирался туда же, а своего преданного капитана брать с собою не желал. Но дурная примета - открыто волноваться за идущих в бой, и глупость - переживать за безопасность солдата. Они имели короткий и очень приватный разговор перед отлетом. "Вы сами, значит, лезете в драку, а меня оставляете в тылу, водить лимузин для высопоставленного гостя, адмирал Нейсмит?" - "Обязательства наемника, позволю заметить. Для меня сохранить его голову важней, чем мою собственную, капитан Торн". В эту язвительную перебранку обе стороны вложили столько чувства, что, несмотря на грядущие проблемы и произнесенные в запале едкие слова, оба заулыбались до ушей.
Загадочная личность - маленький адмирал, ох, загадочная. После знакомства с ним Бел стал обоснованно интересоваться людьми, появляющимся из ниоткуда с безмерными полномочиями и скромным предложением называться "просто мистер такой-то". Конечно, по таинственности мистеру Бликмену до адмирала было, как... как адмиралу до этого самого высокого гостя, если меряться ростом. Но все же, все же... Например, этот жутко знакомый акцент, над которым Бел полдня честно ломал голову, пока не догадался, что именно так гортанно раскатывает слова главный инженер флота. Или охранники... Забавные ребята, хмурые настолько, что Бел неизменно не отказывал себе в удовольствии радужно им улыбаться при встрече. Старший из двоих, коммандер по нарукавным нашивкам (Бликмен обращался к нему редко и вежливо, по наземному званию - "капитан", но на корабле капитан может быть лишь один) в ответ всякий раз нервно дергал шеей в вороте одолженного дендарийского мундира, словно удобная ткань ему натирала. И тут же впивался в своего подопечного тоскливым взглядом. А и то: безделье тяжелее любой работы, а охранять гостя на дендарийском крейсере не от кого. Если только не считать угрозой твердое намерение самого Бела выследить его и разговорить. А начать можно было сразу за обедом...
***
... За обедом Грегор призвал все свое воспитание, чтобы ни в коем случае не приглядываться к капитану Торну пристально. Гермафродит, надо же. Вселенная щедра на необычные сюрпризы, и, приняв сейчас твердое и верное решение вернуться домой, он странным образом ощущал себе маленьким ребенком, уводимым с ярмарки и знающим, что за спиной остаются балаганные павильоны с чудесами, тир и комната ужаса. Настоящих ужасов дома даже больше, но те привычны до зубной боли: старые добрые страхи барраярской власти, авансом оплаченные еще до его рождения и сразу после. В сравнении с ними грядущая война, на которую деловито и азартно настраивался экипаж "Ариэля", почти не пугала.
Слово "наемник" за последнюю пару недель прибавило весу в глазах Грегора. Прежде он, ретивый сторонник кадровой армии, не задумываясь, отбарабанил бы с легким пренебрежением: "наемник сражается за деньги". Теперь он смутно начал подозревать, что за ширмой этой свободы порой прячется такой же кодекс чести, к какому он привык дома и отсутствие которого, в конечном итоге, превратило Кавилло в его глазах в несомую ветром пустую шкурку, которой нельзя дать ни любви, ни верности. А что представляет из себя капитан Торн, доверенное лицо Майлза? Знает ли он секрет, как сочетать свободу и обязательства, самостоятельность и преданность, интерес к жизни и... осознание своей генетической ненормальности? У нас дома, на Барраяре, его посчитали бы мутантом, на просторах галактики - любопытной диковиной, и что с того? Вот он - или оно? - сидит напротив, улыбается: легкий, свободный, язвительный, воплощение всего того, чего у самого Грегора нет и не будет. Развлекает гостя оживленной беседой.
- Давно вы знаете адмирала, мистер Бликмен? Вы называли его по имени, - поясняет Торн, разведя руками.
Да? Вот незадача. С другой стороны, а как Грегору его еще называть? Адмиралом - просто язык не повернулся бы, настолько прочно в его сознании это звание закрепилось за стратегическим гением барраярской истории, Форкосиганом-старшим. И хотя для дендарийцев адмиральство Майлза самое что ни есть настоящее, рассудок Грегора охотно признает содержание, но пасует перед формой, в которую оно заключено.
- Уже не первый год, - уклончиво. - А вы? - Будто он сам не знает в подробностях эту трехлетней давности историю с дендарийскими наемниками!
- Гораздо меньше, чем мне хотелось бы, - с сожалением признается капитан. - На сей раз Майлз задержится с нами подольше?
- Откуда мне знать? - осторожно пожимает плечами Грегор, не уверенный сейчас и в собственном будущем.
- Он ваш друг, - улыбается гермафродит и легким жестом отводит упавшую на глаза челку. - Действительно, откуда?...
***
- ... Откуда ни взгляни, история выходит смешная. Пока родители старались меня выучить на управляющего в туристическом бизнесе, я самым романтическим образом сбежал за своим приятелем на флот. Зато, считайте, что я сейчас сопровождаю вас почти что по своей первой специальности.
Когда кончился обед, то Бел, быстро оценив последствия, предложил перейти в его каюту. Аргумент "Там не будет искушения за нами приглядеть ни у моего экипажа, ни у вашей охраны", как ни странно, сработал. Теперь капитан "Ариэля" и его почетный гость сидят вдвоем и скрашивают беседой вынужденное безделье внутрисистемного перелета. Увлекшись ответом на вопрос, что делает гермафродит в эскадре наемников, Бел пытается было выразительно жестикулировать прямо с бокалом в руке, смеется и отставляет его в сторону.
Не так давно на вопрос Грега, что именно за аперитив подают им к столу, он уверенно ответил "Компот" и был вознагражден сперва смешком, - когда сказанное тот принял за шутку, - а потом удивлением, когда тот отпил из собственного бокала. Не компот, конечно, но пряная, с кислинкой смесь фруктовых соков тоже неплоха. После той головокружительной инспекции "мистера Нейсмита", с которой и началось их знакомство, Бел точно знал, что в его команде есть любители этилового спирта и потому старался не поощрять их мелкие грешки и не держать на борту алкоголя даже для таких, представительских целей.
Но не похоже, чтобы гость обижался или придавал слишком большое значение застольным церемониям. Если верны слухи, дошедшие через третьи руки, то он, кем бы там ни был на самом деле, не погнушался банальным переодеванием и пробрался в Ступицу инкогнито под видом техника-чернорабочего. Белу нравится этот стиль: спокойный, прагматичный и изобретательный. Хватает спокойствия, чтобы компенсировать творческую сумасшедшинку Нейсмита, и гибкости мышления, чтобы не сойти от нее с ума самому. "Определенно," думает он с ноткой зависти, "они работают вместе не в первый раз".
- Но это было очень давно, - довершает Бел свой рассказ, в который успел ввернуть несколько полузабытых забавных подробностей бетанского быта, - настолько, что я сейчас почти не помню старую песочницу. Бету, - поправляет он, увидев мелькнувшее в глазах собеседника непонимание. - А вы скучаете по дому, Грег?
Показалось, или темноволосый парень смотрит на него с мгновенной и непонятной обидой, словно его спросили, перестал ли он бить по утрам жену? Держит короткую, но заметную, паузу и вдруг решается: - Нет. Я не слишком рвусь домой, хотя неизбежно скоро окажусь там. Наверное, при таком складе характера из меня мог бы выйти космический наемник, хоть Майлз и не согласен, - шутит он невесело.
М-да? "Желаете об этом поговорить?" как говорят психотерапевты у нас дома. Будет. Тема, на которую можно рассуждать если не бесконечно, то очень и очень долго, - вот что такое Майлз...
(TBC, естественно)
Но если кому интересно, смотрите под катом. Комментарии, предложения и вопросы приветствуются.
читать дальше***
На своем корабле капитан - первый после бога. А поскольку в бога Бел верил лишь официально, только по большим праздникам и вообще исключительно дома, на Бете, то и вовсе первый.
Капитанские причуды возводятся в корабельные традиции, его вкусы перенимает вся команда. И дело не в субординации, само собой, просто такой это народ - наемники: собственного дома у них нет, зато каждый горд считать своим домом корабль. "Ариэль", лучший в галактике легкий крейсер, который когда-либо сходил с иллирийских стапелей, с превосходнейшей командой, когда только эти сукины дети не ругаются между собой, не требуют черт знает каких дополнительных фондов на перевооружение и не обсуждают за спиной капитана его инитимные привычкии. Что, у вас на корабле такого и помыслить нельзя? Значит вы, кто бы вы ни были, командуете ангелами или зомби, на выбор. А под началом у капитана Торна - дружная команда относительно нормальных людей, которые даже вон тем рыжим грызуном в аквариуме из бронированного стекла гордятся только чуточку меньше, чем новейшим корабельным компьютером. И уверены, что хоть на корабле без десанта всего десятка полтора человек народу, но обеденное место за капитанским столом почетно даже для самого высокопоставленного пассажира.
Да и Бел надеялся, что особо важный визитер, в распоряжение которого адмирал Нейсмит предоставил самый быстрый крейсер своего флота, не станет сетовать на минимум почетных церемоний, которые в силах предоставить малый боевой корабль. Впрочем, сумрачный молодой парень с первых же шагов держался сдержанно, попросил его называть "мистер Бликмен", никаких особых пожеланий не предъявлял, а на эскорт телохранителей за своим плечом пару раз украдкой покосился с такою тоской, что Бел ему невольно посочувствовал.
И у самого Бела сердце было не на месте. Мало что долгожданный Майлз возник буквально из вакуума, так еще и отбывать собирался туда же, а своего преданного капитана брать с собою не желал. Но дурная примета - открыто волноваться за идущих в бой, и глупость - переживать за безопасность солдата. Они имели короткий и очень приватный разговор перед отлетом. "Вы сами, значит, лезете в драку, а меня оставляете в тылу, водить лимузин для высопоставленного гостя, адмирал Нейсмит?" - "Обязательства наемника, позволю заметить. Для меня сохранить его голову важней, чем мою собственную, капитан Торн". В эту язвительную перебранку обе стороны вложили столько чувства, что, несмотря на грядущие проблемы и произнесенные в запале едкие слова, оба заулыбались до ушей.
Загадочная личность - маленький адмирал, ох, загадочная. После знакомства с ним Бел стал обоснованно интересоваться людьми, появляющимся из ниоткуда с безмерными полномочиями и скромным предложением называться "просто мистер такой-то". Конечно, по таинственности мистеру Бликмену до адмирала было, как... как адмиралу до этого самого высокого гостя, если меряться ростом. Но все же, все же... Например, этот жутко знакомый акцент, над которым Бел полдня честно ломал голову, пока не догадался, что именно так гортанно раскатывает слова главный инженер флота. Или охранники... Забавные ребята, хмурые настолько, что Бел неизменно не отказывал себе в удовольствии радужно им улыбаться при встрече. Старший из двоих, коммандер по нарукавным нашивкам (Бликмен обращался к нему редко и вежливо, по наземному званию - "капитан", но на корабле капитан может быть лишь один) в ответ всякий раз нервно дергал шеей в вороте одолженного дендарийского мундира, словно удобная ткань ему натирала. И тут же впивался в своего подопечного тоскливым взглядом. А и то: безделье тяжелее любой работы, а охранять гостя на дендарийском крейсере не от кого. Если только не считать угрозой твердое намерение самого Бела выследить его и разговорить. А начать можно было сразу за обедом...
***
... За обедом Грегор призвал все свое воспитание, чтобы ни в коем случае не приглядываться к капитану Торну пристально. Гермафродит, надо же. Вселенная щедра на необычные сюрпризы, и, приняв сейчас твердое и верное решение вернуться домой, он странным образом ощущал себе маленьким ребенком, уводимым с ярмарки и знающим, что за спиной остаются балаганные павильоны с чудесами, тир и комната ужаса. Настоящих ужасов дома даже больше, но те привычны до зубной боли: старые добрые страхи барраярской власти, авансом оплаченные еще до его рождения и сразу после. В сравнении с ними грядущая война, на которую деловито и азартно настраивался экипаж "Ариэля", почти не пугала.
Слово "наемник" за последнюю пару недель прибавило весу в глазах Грегора. Прежде он, ретивый сторонник кадровой армии, не задумываясь, отбарабанил бы с легким пренебрежением: "наемник сражается за деньги". Теперь он смутно начал подозревать, что за ширмой этой свободы порой прячется такой же кодекс чести, к какому он привык дома и отсутствие которого, в конечном итоге, превратило Кавилло в его глазах в несомую ветром пустую шкурку, которой нельзя дать ни любви, ни верности. А что представляет из себя капитан Торн, доверенное лицо Майлза? Знает ли он секрет, как сочетать свободу и обязательства, самостоятельность и преданность, интерес к жизни и... осознание своей генетической ненормальности? У нас дома, на Барраяре, его посчитали бы мутантом, на просторах галактики - любопытной диковиной, и что с того? Вот он - или оно? - сидит напротив, улыбается: легкий, свободный, язвительный, воплощение всего того, чего у самого Грегора нет и не будет. Развлекает гостя оживленной беседой.
- Давно вы знаете адмирала, мистер Бликмен? Вы называли его по имени, - поясняет Торн, разведя руками.
Да? Вот незадача. С другой стороны, а как Грегору его еще называть? Адмиралом - просто язык не повернулся бы, настолько прочно в его сознании это звание закрепилось за стратегическим гением барраярской истории, Форкосиганом-старшим. И хотя для дендарийцев адмиральство Майлза самое что ни есть настоящее, рассудок Грегора охотно признает содержание, но пасует перед формой, в которую оно заключено.
- Уже не первый год, - уклончиво. - А вы? - Будто он сам не знает в подробностях эту трехлетней давности историю с дендарийскими наемниками!
- Гораздо меньше, чем мне хотелось бы, - с сожалением признается капитан. - На сей раз Майлз задержится с нами подольше?
- Откуда мне знать? - осторожно пожимает плечами Грегор, не уверенный сейчас и в собственном будущем.
- Он ваш друг, - улыбается гермафродит и легким жестом отводит упавшую на глаза челку. - Действительно, откуда?...
***
- ... Откуда ни взгляни, история выходит смешная. Пока родители старались меня выучить на управляющего в туристическом бизнесе, я самым романтическим образом сбежал за своим приятелем на флот. Зато, считайте, что я сейчас сопровождаю вас почти что по своей первой специальности.
Когда кончился обед, то Бел, быстро оценив последствия, предложил перейти в его каюту. Аргумент "Там не будет искушения за нами приглядеть ни у моего экипажа, ни у вашей охраны", как ни странно, сработал. Теперь капитан "Ариэля" и его почетный гость сидят вдвоем и скрашивают беседой вынужденное безделье внутрисистемного перелета. Увлекшись ответом на вопрос, что делает гермафродит в эскадре наемников, Бел пытается было выразительно жестикулировать прямо с бокалом в руке, смеется и отставляет его в сторону.
Не так давно на вопрос Грега, что именно за аперитив подают им к столу, он уверенно ответил "Компот" и был вознагражден сперва смешком, - когда сказанное тот принял за шутку, - а потом удивлением, когда тот отпил из собственного бокала. Не компот, конечно, но пряная, с кислинкой смесь фруктовых соков тоже неплоха. После той головокружительной инспекции "мистера Нейсмита", с которой и началось их знакомство, Бел точно знал, что в его команде есть любители этилового спирта и потому старался не поощрять их мелкие грешки и не держать на борту алкоголя даже для таких, представительских целей.
Но не похоже, чтобы гость обижался или придавал слишком большое значение застольным церемониям. Если верны слухи, дошедшие через третьи руки, то он, кем бы там ни был на самом деле, не погнушался банальным переодеванием и пробрался в Ступицу инкогнито под видом техника-чернорабочего. Белу нравится этот стиль: спокойный, прагматичный и изобретательный. Хватает спокойствия, чтобы компенсировать творческую сумасшедшинку Нейсмита, и гибкости мышления, чтобы не сойти от нее с ума самому. "Определенно," думает он с ноткой зависти, "они работают вместе не в первый раз".
- Но это было очень давно, - довершает Бел свой рассказ, в который успел ввернуть несколько полузабытых забавных подробностей бетанского быта, - настолько, что я сейчас почти не помню старую песочницу. Бету, - поправляет он, увидев мелькнувшее в глазах собеседника непонимание. - А вы скучаете по дому, Грег?
Показалось, или темноволосый парень смотрит на него с мгновенной и непонятной обидой, словно его спросили, перестал ли он бить по утрам жену? Держит короткую, но заметную, паузу и вдруг решается: - Нет. Я не слишком рвусь домой, хотя неизбежно скоро окажусь там. Наверное, при таком складе характера из меня мог бы выйти космический наемник, хоть Майлз и не согласен, - шутит он невесело.
М-да? "Желаете об этом поговорить?" как говорят психотерапевты у нас дома. Будет. Тема, на которую можно рассуждать если не бесконечно, то очень и очень долго, - вот что такое Майлз...
(TBC, естественно)
-
-
14.06.2006 в 12:15-
-
14.06.2006 в 12:39-
-
14.06.2006 в 13:07-
-
14.06.2006 в 14:05-
-
14.06.2006 в 14:34От Бела - вряд ли. Все таки Его Императорское Величество доверяет Майлзу, а именно Майлз и рекомендовал капитана Торна как одного из самых преданных ему людей. Так что Грегор вполне может успокоится, ИМНСХО. К тому же Император любопытен, а гермов он до сего момента не видел
-
-
14.06.2006 в 16:10Вряд ли. Для Грегора Бел случайный попутчик, которого он видит первый, и скорее всего последний раз. С таким откровенничать гораздо проще, чем с хорошим знакомым
-
-
14.06.2006 в 17:48А я вот сомневаюсь. Барраярское воспитание + воспитание не какого-нибудь бизнесмена средней руки, а императора накладывают свой солидный отпечаток на характер и привычку доверять незнакомым людям. Их должно сначала что-то очень сблизить, чтоб Грегор понял, что перед ним друг, а главное - человек, умеющий хранить секреты (Кавилло ведь хорошо и крепко парня обрабатывала). Либо эти секреты должны ну уж очень ему надоесть, что вряд ли. И где гарантия, что человек, который перед ним сидит, не работает на Бетанскую разведку?
Для поддержания же разговора достаточно легких недомолвок, которые Бел сможет проанализировать и сделать выводы.
-
-
14.06.2006 в 17:59я думаю, что эти "секреты", по сути говоря, не будут секретами - то есть Майлзу, до котрого они могут через Бела доползти, их он уже не раз доверял, всем же остальным не интересно, отчего у Грегора не складывается личная жизнь, почему ему грустно, тошно, одиноко и недоверчиво. Единственная опасность этой откровенности - что тот, кому Грегор это доверит, попытается воспользоваться услышанным, втереться в душу и манипулировать и изображать чувства (да, как Кавилло). Но если тут четко случайный попутчик, лишь на ближайших три дня, и вообще влюбленный в Майлза, так можно и рискнуть.
Сумбурно, ага?
-
-
14.06.2006 в 18:05Тогда надо четко представлять, что у нас является секретом, а что - нет. Если использовать случайного попутчика как шкатулку, в которую можно выговориться о своих личных проблемах, то это один коленкор. Если захочется рассказать о тяжести и бремени - совсем другой.
-
-
14.06.2006 в 18:10-
-
14.06.2006 в 18:13-
-
14.06.2006 в 21:48Замечательно написано, и очень интересно, что дальше!
По-моему, Грегор вполне может разоткровенничаться с Белом незаметно для себя. Бел как тактичный собеседник не создаст впечатления, что хочет что-то выведать. Даже разговор, начавшийся с обсуждения жизни на Бете, может перейти на общечеловеческие проблемы, например, доверие/недоверие, и Грегор может высказаться о весьма личном, находясь в убеждении, что ведет беседу на общие философские темы.
-
-
15.06.2006 в 19:19-
-
15.06.2006 в 20:24*горестно*
ЭНЦЕ-семнадцать с Грегором? Не бывает.
Lios Alfary Откровенность в один вечер и еще день-два пути скупых фраз?
Вот именно поэтому откровенничать в первый день он и не станет.
ivor-segers
Спасибо на добром слове. Я и сама не знаю, что там точно дальше выйдет - поглядим!
-
-
15.06.2006 в 22:24а может у него помутнение случилось внезапно. Один-разъдинственный срыв за всю жизнь? ну хоть малюсенький?
-
-
15.06.2006 в 22:31-
-
16.06.2006 в 13:01а когда дальше будет???
и тапочек с помпоном
инитимные привычкии
чи не забагато букв И?